Клим Шипенко: Многие из нас живут в жанре романтической комедии

15 февраля гостем прямого эфира программы «Синемания. Высшая лига» на «Радио 1» стал Клим Шипенко , режиссёр, сценарист и продюсер, двукратный лауреат премии «Золотой орёл» за «Лучший игровой фильм» («Салют-7» и «Текст»). В начале февраля стало известно, что его картину «Холоп» признали самой кассовой за всю новейшую историю отечественных киносборов. А на этой неделе в прессе появились сообщения о том, что Шипенко заключил трёхлетний эксклюзивный контракт с компанией Yellow, Black and White. В интервью Давиду Шнейдерову и Виктории Малюковой гость студии рассказал о том, как ему удаётся сочетать в себе художника и бизнесмена и почему он так любит снимать романтические комедии.

- Клим, что для вас важнее – получить «Золотого орла» или поставить рекорд в прокате?

- Это разные степени признания. На мой взгляд, зрительская любовь важнее, потому что достаётся ценнее. В первую очередь, я делаю кино для зрителя. Я хочу, чтобы он получал разные эмоции, испытывал радость. В случае с «Холопом» именно так и получилось. Люди уходили из кинозалов с частичкой счастья.

- Вы больше художник или бизнесмен?

- Сейчас я пытаюсь совмещать в себе этих двух людей, хотя изначально осваивал кинобизнес. Они оба сидят во мне и хорошо дополняют друг друга, я же близнец по гороскопу. Работа в арт-мейнстрим жанре предполагает нацеленность на массового зрителя. Но иногда у меня получается пронести туда интересные, не такие уж и примитивные, а скорее – контрабандные, творческие решения.

- Правда ли, что вы стали первым российским режиссёром, который будет получать так называемые роялти – процент с проката своих фильмов?

- Отвечу так – то, что вы озвучиваете, лишь догадки и личное мнение других людей. И если вам скажут, что я – долларовый миллионер, не верьте. Это не так.

- Вы несколько лет обучались в США. Известно, что там между режиссёром и продюсером заключается договор, согласно которому право на окончательный монтаж ( final cut ) принадлежит именно продюсеру. В случае в вашим новым контрактом с компанией YBW кто будет решать, чьё это право?

- По договору – право у продюсеров. А по тому, как происходило, например, с «Текстом», решал я. Но надо понимать, что это необычная картина. Никто не представлял, что в итоге должно получиться. Многие моменты обсуждались, но в итоге продюсеры доверились моему чутью.

С «Холопом» ситуация была немного иной. Он оказался более понятным. Плюс, комедия – профильный жанр продюсеров YBW. Они разбираются в юморе, в связанных с этим тонкостями, поэтому они активно высказывали своё мнение на заданную тему. Но по большому счёту финальная, монтажная версия тоже моя.

- Существует ли у этих фильмов режиссёрская версия монтажа?

- То, что вы могли видеть в «Тексте», и есть эта самая версия. Весь тот хронометраж в 132 минуты. Я объяснял продюсерам, почему должно быть именно столько – ни больше, ни меньше. Думаю, отчасти поэтому у нас с YBW получилось заключать соглашение, о котором сейчас пишут в прессе. У нас доверительные отношения. Поэтому сотрудничество продолжается, но уже на эксклюзивной основе.

- Давайте обратимся к классическим советским комедиям. В них всегда есть ярко выраженные отрицательные и положительные герои. «Бриллиантовая рука» – Никулин против Папанова и Миронова, «Кавказская пленница» – Шурик против героев Этуша и Мкртчяна. Где в «Холопе» конфликт? Кто там отрицательный герой?

- Изначально отрицательным персонажем оказывается главный герой Гриша. При этом понятно, что в конце он переметнётся на противоположную сторону. Сначала парень спорит с окружающим его обществом, потом с атмосферой, в которой оказывается. В этом суть конфликта, в пути и преодолении.

- Расскажите, чему вас научили в Америке, чему не учат в России?

- Мне часто задают этот вопрос, и я продолжаю на него отвечать примерно одинаково только по одной причине – я не учился здесь. Поэтому мне не с чем сравнить.

- Но в работе вы постоянно сталкиваетесь с российскими продюсерами, вы знакомы с творчеством российских режиссёров. Неужели не чувствуете чего-то очевидного?

- Я не знаю, как их учили, что им преподавали и как объясняли режиссуру и теорию кино. Поэтому повторюсь – сравнивать сложно.

- А вы бы хотели преподавать в России?

- Мне регулярно это предлагают. Но есть несколько причин, по которым я не готов на это согласиться. Сильная загруженность, плотный съёмочный график. Ещё я ответственный человек. Не смогу взвалить на себя тот факт, что люди придут получать знания, а я их разочарую. Заранее понимаю, что не дам того объёма информации, к которому они стремятся.

- Чем, на ваш взгляд, американское кино очевидно превосходит российское?

- Бюджетами.

- А кроме этого?

- В этом плане я не тешу себя иллюзиями. В Штатах точно так же есть и плохое кино. Просто там объёмы производства выше. Плюс, они со всего мира собирают лучших специалистов, которые в работе демонстрируют высочайший профессионализм и качество.

- Вам поступали подобные предложения?

- Я веду переговоры. У меня есть менеджер и агент в Лос-Анджелесе, которые периодически присылают мне на читку сценарии. Но пока я не нашёл того материала, который хотел бы сделать. Несколько раз уже отказывался от предложений.

- Можете сказать, в чём заключается принципиально важное отличие американской киноиндустрии от всех остальных?

- Прежде всего это охват, у них он – мировой. Английский язык – универсальный международный инструмент. Ещё зрители, способы продвижения. Наверняка многие знают, что киноиндустрия – вторая статья национального дохода в США. Плюс у них есть институт звёзд. Брэд Питт везде Брэд Питт. А наши артисты в этом смысле находятся в замкнутом пространстве. Ну и опять же тот факт, что там собраны специалисты и профи со всего мира, и каждый занимается своим делом. К тому же, у них сильная система профсоюзов, всё разграничено.

- Почему вы вернулись из США?

- Я не понимал, что могу там написать и снять. Всё, что я так или иначе прожил и прочувствовал, показали в фильме «Красота по-американски». А у меня высказывания не было.

- Режиссуре можно научить, или это идёт свыше?

- Это ремесло, поэтому можно. Именно этому меня учили в Америке. Там прагматичный подход, и очень большой акцент идёт на то, что индустрия соревновательная, очень много конкуренции. Они так и говорят – мы научим ремеслу, чтоб вы знали, что делать, и всегда могли заработать копейку. Мы хотим, чтоб вы могли найти работу.

- У кого багаж знаний должен быть больше – у режиссёра или у продюсера?

- У второго. Продюсер – человек, который смотрит в будущее и предвидит. Режиссёр работает в моменте здесь и сейчас.

- Вы один из немногих отечественных режиссёров, кто снимает чисто жанровое кино. Когда у нас пытаются снять жанровое кино, ото всюду лезет Достоевский. А как вы без него обходитесь?

- Мне кажется, в «Тексте» он присутствует.

- Но ведь нельзя сказать, что это чисто жанровое кино!

- Это, скорее, психологический триллер. Но, при этом, он для меня жанровый. Его можно бы сделать в более медленном авторском ключе. Изначально мы сняли 4,5 часа. И, кстати, я специально собираюсь в другом решении этот хронометраж представить публике. Это будут 5 серий, которые я специально перемонтирую. Это не будет то же самое, только длиннее. Всё по-новому. И при этом мы ничего не переснимали, что очень важно!

- Одной из составляющих частей фильма «Текст» является то, что люди очень много доверяют телефонам. Что для вас означает телефон?

- Мне сейчас страшнее всего его потерять. Это же новый страх в современном мире. Люди бояться потерять отнюдь не паспорт или ключи. Я очень много времени в телефоне провожу. Смотрю фильмы, читаю сценарии, прохожу мастер-классы, много работаю и совершенно не представляю, как эти затраты можно сократить или минимизировать.  

- Ну и ещё пару слов о «Тексте». Всё-таки почему именно Петров? Его настолько много в отечественных фильмах, что многие именно поэтому не хотели смотреть картину.

- Во-первых, его фактура и органика подошли на сто процентов. Во-вторых, я люблю вызовы.   Мне нравится показывать актёров под другим углом, отлично от того, как было раньше. Мне интересно менять их органику и делать с ними нечто новое. Саша был мне интересен, я принял этот челлендж.

- Что вам нравится снимать больше всего?

- Знаете, я немного завидую тем, кто с первой картины определился с направлением. Я же пробую себя, путешествую по жанрам. Единственное, что не очень люблю – ужастики. Конкретно – слэшеры, когда кровь заливает экран, и вокруг творится несуразица. Ещё откровенный сай-фай плохо идёт.

- Клим, правда ли, что следующим летом вы планируете снять комедию?

- Если точнее, я буду её продюсировать.

- Когда зрителям ждать выхода ленты на экраны и о чём она будет?

- Это будет романтическая комедия. Сценарий написала моя жена, Соня Карпунина.

Тут важно отметить, что есть разница между комедией и романтической комедией. Это немного разные жанры. В первом случае зритель должен смеяться, получать позитивные эмоции. Любовь там идёт, скорее, в качестве дополнения. Основной упор режиссёры делают на юмор и веселье. весёлость и юмор.

Если мы говорим о ромкомах, то главное тут – любовная линия, а желание улыбнуться, посмеяться может возникнуть несколько раз за фильм. Например, три.

- А что выбираете вы – ромком или обычную комедию?

- Я больше люблю жанр романтической комедии. Мне вообще кажется, что многие из нас живут в жанре ромкома. Нам часто хочется, чтобы в жизни были какие-то такие моменты, когда, как в кино, вдруг могла бы заиграть музыка. Или кто-то мог бы за кем-то побежать и попросить не улетать, не оставлять.

- У вас с вашей женой случилась подобная история, как и в любимых ромкомах?

- Ну, немножко другая, своя. Понимаете, мы же при создании фильмов так или иначе отталкиваемся от реальности, берём что-то из жизни. Дополняем какими-то художественными задумками, и получается сюжет для фильма. Так, например, было с комедией «Любит не любит». Что-то произошло в моей жизни, я взял это за основу и дальше развил сюжет фильма.

- А, например, с героями-мажорами, которые встречаются в «Тексте» и «Холопе», как? Это тоже взято из жизни?

- Я видел таких людей, когда был в примерно в таком же возрасте. Знал таких людей. Сам таким не был, мне кажется. Но эти парни мне точно не нравились.

- Вообще, что важнее в кино: драматургия, визуал или актёрское мастерство?

- Драма, в первую очередь. А дальше актёрское мастерство и визуал.

- Разве не продюсер должен возглавить список?

- Он, безусловно, важен, но всё остальное тоже имеет огромное значение.

- В Голливуде говорят: если ваш первый фильм провалится, вам больше ничего не светит. Ваши первые фильмы не имели большого коммерческого успеха. Голливуд не прав?

- В России это правило не работает. У нас часто фильм проваливается, а режиссёр получает ещё больше денег на следующую картину. У нас другая система.  Меньше кадров, режиссёров. Выбрать, к сожалению, не из чего.

- Вы могли предположить успех «Холопа»?

- Такой успех предположить нельзя. Когда мы узнали, что фильм выйдет под Новый год, прикинули, что, возможно, получим миллиард, плюс минус. Но на большее не рассчитывали.

- Вы согласились бы снять фильм по заказу?

- Я часто именно так и делаю. Например, «Холоп» снят по продюсерскому заказу. Обратились ко мне и сказали: вот сценарий, вот деньги, снимай!

- А согласиться, не читая сценарий? За большие деньги?

- Так – нет. Только реклама, там мне всё равно. Там нет моего титра.

- Как вы относитесь к продакт плэйсменту?  

- Когда это выпукло и навязчиво – отношусь плохо.

- Что бы вы больше хотели получить – статуэтку «Оскара» или Золотую пальмовую ветвь?

- Оскар!

- Т.е. вам ближе зрительское кино, нежели чем артхаусное? Почему?

- Я так устроен. Как начал со зрительского, так и продолжил. Например, какой-нибудь фильм про Джеймса Бонда для меня оказывается интереснее, чем вся каннская линейка вместе взятая. Имею ввиду – за какой-то один год. А артхаус я смотрю ради интереса и для расширения кругозора. Что-то перенимаю, но проецирую на своё зрительское кино.

- А что бы вы сказали в своей оскаровской речи?

- Что я благодарен всем – семье, стране, миру – за то, что дожил до этого момента!